Шрам удобно развалился в большом кресле с бутылкой пива. Это была уже третья по счету – не замечала в нем любителя. Я сидела на пушистом ковре, на полу, обхватив колени здоровой рукой. Именно сейчас, я осознавала, как мне хочется, наконец, снять треклятый бандаж. Он предоставляет колоссальное неудобство. Чувствительность постепенно возвращалась, и я уже могла шевелить указательным пальцем и большим.
Сумерки сгущались над городом. Солнце лениво закатилось за горизонт, значит уже около одиннадцати. Летом поздно темнеет. Угловатые темные тени стали закрадываться в комнату. Тишина давила на перепонки, но я не торопилась. Шрам вызвал меня на разговор – плохая идея. Ничего толкового и внятного я ему не скажу. Наверное. Хотя о многом знаю. Даже не о многом, а обо всей ситуации в целом, но это дела не меняет.
- Долго мы в молчанку играть будем? – Хрипло, еле слышно спросил Шрам. Не выдержал. Мало бы кто выдержал три часа ничегонеделания. Я пожала плечами. – Может, начнешь с самого начала? Только вот не надо заливать про справку от доктора, о’кей?
- Это давнишняя история. Не понимаю, зачем тебе это?
- Я хочу знать, почему твой… почему Стас тебя так ненавидит, что хотел убить, и почему этот… Игнат, так цепляется за тебя?
- А разве измена мужу, это не повод для убийства? – Усмехнулась я, не преминув, отметить эту символичность, и назло проигнорировав второй вопрос. Зачем задавать вопросы, ответ на которые очевиден?
Шрам меня разглядывал. Взгляд с ленцой, плавные расслабленные движения, но кого он хочет обмануть? За всем его видом угадывалось разочарование и злость.
- Девушка, окончившая школу с золотой медалью, красавица да умница, получившая высшее образование, главный менеджер по продажам в крупной фирме, и вдруг – психиатрическая больница. С чего бы это? – Задумался Шрам. Прекрасно, моя биография практически по полочкам. Я в восторге. – В свой отпуск, поехала отдыхать с подругой. Познакомилась с парнем, понравились друг другу, поженились. Сказка, не правда ли сладкая? – Отхлебнув темного напитка, Шрам продолжал говорить, а я смотрела в одну точку перед собой. – Но у женишка оказались проблемы – был убит его компаньон по бизнесу, и во всем обвиняли Касьянова. Имея в определенных кругах власть, это дело пусть не сразу, но замяли. Тут, неожиданно, Касьянов теряет все: фирму, деньги, недвижимость, жену – которая оказалась в психушке… Ответ напрашивается сам собой, не правда ли?
- Ты ничего не знаешь, - покачала я головой.
- Так расскажи мне! - потребовал он, и я почувствовала волной свой декаданс.
Нет сил больше, что-то скрывать. Не убежишь от теней прошлого – они всегда будут преследовать тебя, идти по пятам. Нельзя просто взять и забыть всё, хоть я и очень, очень старалась. Как никто другой. Просто взять и рассказать, даже не потому что, Шрам этого требует, а для того, чтобы освободиться. Вздохнуть свободно, облегчить душу, выпустить наружу то, что жжет внутри, и болит занозой. Не важно, что дальше. Разве может быть хуже? Не думаю.
«Была, не была», - тяжело вздохнул кто-то в голове.
- Мы познакомились с ним, когда я училась на втором курсе, - осторожно начала я. - В моей жизни наступил переломный момент, когда родители пропали. В один солнечный день, вышли и не вернулись. Никто их больше не видел, – я замолчала. – Скорбь убивает человека. Медленно, но убивает. Я ощутила это на себе. Когда в голове пустота, слышишь, как стучит твое сердце в горле, бежит по венам кровь, чувствуешь каждую клеточку своего тела, и ничего кроме этого. Чувствуешь себя пустой куклой, накаченной воздухом… Никого нет рядом… На кладбище хоронила пустые гробы… Как при авариях, или катастрофах. Как на это должен реагировать человек, который еще толком не встал на ноги, не прочувствовал на себе саму жизнь, я тогда еще не знала. Молодость, ветер в голове, безответственность. Возможно, надо было искать поддержку в родственниках, но раздавленная горем, я искала поддержку, как и тысячи людей – на дне бутылки. Туманное было времечко. Напилась в каком-то баре до бессознательного состояния, и решила, что пора кончать со всем этим: жизнь дерьмо, я дерьмо, все дерьмо - и отправилась на мост. Этакий, суицидный поступок подростка, - невесело улыбнулась я. Странно, но слова давались легче, чем я думала. Может время и вправду лечит? – А Игнат был тогда в баре, наблюдал за мной. Судьбоносная встреча, как я потом думала. Пошел за мной от бара к мосту, и спас мне жизнь. Все элементарно - герой и жертва. Схватил за шкирку, как нашкодившего котенка, и отхлестал по лицу. Сначала пощечины, потом удары… Когда выступила первая кровь – моя кровь – не поверишь, сразу же жить захотелось. Боль показала, настолько я не хотела умирать, и насколько жажду жизни… Так и познакомились… - Я снова замолчала, не зная, продолжать или нет, но все-таки решилась – сказал «а», говори и «б». - Игнат взял на себя оплату университета, оплачивал счета моей квартиры, помог с работой… Встречал с учебы, дарил цветы, водил по ресторанам – как и любая влюбленная дурочка, я по уши втрескалась в своего спасителя. Он меня избил до полусмерти, а я благодарно его любила. Чем дальше встречались, тем больше. И казалось, это было взаимно…
- Казалось?
- Не было между нами взаимности. Со временем я это поняла. Только поздно до меня, дуры стоеросовой, это дошло. – Рука затекла от неудобной позы, и я вытянула ноги, разминая заодно руку в локте. - До последнего надеялась, что он обратит на меня внимания. Будет смотреть с вожделением, как на любимую женщину, чтобы между нами был не просто секс, а любовь… - Я прервалась. Снова по телу пробежала предательская дрожь. Так всегда было, когда я вспоминала Игната. Судорога в низу живота, легкое покалывание в пальцах, сбивчивое дыхание. Такое состояние, как будто тебе жизненно необходимо что-то сделать, сейчас, в эту секунду, сделать то, от чего зависит твоя жизнь, но ты сидишь пнем, и не знаешь, что именно от тебя требуется. – В один день, Игнат попросил меня о помощи. Не задумываясь, я согласилась. Я не могла отказать, слишком многим была ему обязана. Пусть и ненавидела его иногда, но я его любила, больше жизни, а когда любишь, готова жизнь к его ногам бросить, грудью от пули загородить... Игнат рассказал о своем брате. Сказал, что Стас прибрал к рукам документы, которые на самом деле принадлежали ему. Он разработал план, как забрать эти документы. Для этого я и понадобилась. Суть проста – понравиться Стасу, и стать Той Единственной, чтобы иметь доступ к нужной документации, связанные с бизнесом. Вроде бы ничего сложного, но… Без осложнений, конечно, не обошлось... Окрутить Стаса, оказалось дело двух минут. Мне труда не составило. Страшный бабник, любитель брюнеток, плюс ко всему, Игнат постарался, чтобы мы с подругой (которая якобы составляла мне копанию), оказались в одной гостинице – Стас, в то время как раз отсиживался на острове, чтобы не попасть под суд, пока его «крыша» зачищала следы убийства компаньона, с которым работал Стас. Дальше, больше. Пришлось ложиться с ним в одну постель, а как иначе? Я не хотела этого, но Игнат говорил, что как только бумаги будут у него на руках, он сразу же заберет меня, и мы уедем из страны. Говорил о большой неземной любви, клялся в вечной верности. Я купилась. Этими документами, он хотел шантажировать Стаса, и деньги на кону стояли не малые. – Воспоминания заставили меня поморщиться. Тогда, я была не той, чистой бескорыстной девушкой. Игнат смог так меня загипнотизировать, что я этих денег жаждала не меньше его – он обещал, божился, что мы будем с ним вместе. Уедем и начнем новую жизнь. – Стас все не заговаривал со мной о своем бизнесе, я не знала где документы, Игнат нервничал и отрывался на мне. Ломал меня как куклу, относился как к вещи, манипулировал, крутил как хотел. А я страдала и проклинала себя, что не могу любимому угодить… Когда Стас предложил мне пожениться, выбора не было. Документы нужны были Игнату, а Игнат нужен был мне. Я согласилась на свадьбу. Игнат конечно успокаивал, говорил что это временно, потом он обязательно избавит меня от мужа, стоит только немного потерпеть… Так и вышло. Через время, я нашла нужные документы и диски с информацией. Позвонила Игнату, мы встретились в заброшенном домике, на окраине города. Я примчалась на крыльях, отдала Игнату документы, и все. Темнота, пустота. Очнулась где-то в парке, откуда меня забрали в психушку. Объяснить ничего не дали, все просьбы позвонить моим родственникам, мужу не слушали. Просто отвезли в больницу и закрыли в отдельной палате.
Шрам молчал. Опустил глаза в пол, на меня не смотрел. Кажется, он даже и не слушал, что я ему тут рассказывала. Мне ли его судить за это? Нет. Я сама себе была противна. Принцессы в сказках, а влюбленные бабы в жизни. Такова жизнь.
Женщина, которая до безумия, до потери пульса любит, пойдет на все ради любимого, стоит тому только подумать. Да, даже спать с другим мужчиной, врать, и быть всего лишь пешкой в руках любимого. Зато в его руках! Я была одной из этих ненормальных маньячек. Помешанной только на одном человеке. Хочешь секса без обязанностей – пожалуйста. Хочешь денег, милый – будут деньги. Хочешь, чтобы я легла под другого – как скажешь! Это больная любовь. Нездоровая, грязная. И, самое отвратительное, ты и сама не осознаешь границу своей любви. Не замечаешь рамок, отрезаешь здравый смысл, чтоб не мешал исполнять приказы хозяина. Нажимаешь на акселератор, и все, пиши пропало.
Я смотрела на Шрама, корчившегося от… отвращения? Боли? Не подобрав нужных слов, я просто молчала. Мне ли оправдываться... Да и не хотела я оправдываться. Я приняла себя такой, какая была. Все в прошлом. Я всеми силами старалась вернуться к нормальной жизни, не впускать Игната в свои мысли, зачеркнуть красной линией прошлое, и вспоминать (а лучше все-таки не вспоминать!) как страшный, дурной сон!
- Ты знала кто он, чем занимается? – Шипяще спросил Шрам, будто ему воздуха не хватало.
- Да. – Ответила я. – Наемник.
- Дог - выродок с бульдожьей хваткой, - кивнул в пустоту Шрам. – Все заказы доводит до конца.
- Убийца… а я все продолжала его любить, не зная, или даже, знать не хотела, что с такими людьми, семью не построить…
- Он навещал тебя в больнице?
- После того, как я попробовала впервые сбежать оттуда, мне вкололи какую-то дрянь, после которой, еще неделю штормило как пьяницу. Сильнейший транквилизатор, такими колют буйных психов. Два моих неудавшихся побега – два транквилизатора, и месяц спустя, в палате объявился он. К тому времени, я поняла, что все, жизнь в белых стенах мне обеспечена на долгий срок. И я просто перестала обращать внимание на действительность.
- Сама захотела притвориться ненормальной?
- Да. Сошла с ума, по собственной инициативе. А был ли другой выход? О моем состоянии сообщили Игнату, и он появился у меня. Я не реагировала на него… Он приходил каждый день, и разговаривал со мной. Говорил, говорил, говорил… От него я узнала, что он меня использовал. Ему нужны были лишь документы для шантажа. Ему платили деньги. Они всегда были соперниками, никогда братьями. На дисках была информация о том, что это Стас заказал своего компаньона по бизнесу. Украл у него деньги, затем убил. После, когда Стаса признали невиновным, приватизировал фирму на свое имя. Игнат умный сукин сын, он с самого начала все знал, и уже тогда продумывал свой план. Он охоч до денег. Деньги для него всё. Я была марионеткой, которая должна была отработать свой долг перед ним. Игнат, отослал меня к Стасу. Все по-честному. Он платил – я танцевала.
- А что Стас?
- Он не знал, что это я его подставила. Мою пропажу воспринял как происки конкурентов. Игнат рассказывал, что Стас везде искал меня, где только мог. Весь город вверх дном перевернул, но у Игната оказалась огромная власть над директором психиатрической больницы, и меня держали там как пленницу. А потом, Игнат рассказал Стасу, что это я предала. Всю историю как есть. Ради потехи. Стас был помешан на мне, а Игнат просто хотел посмотреть на то, как его брат будет полностью раздавлен и уничтожен. Правда, не указал мое местонахождение, но Стасу это было уже не важно… Странно, что Стас еще тогда меня не убил. У него было куча возможностей…
- Сука, какая же он сука! – Зарычал Шрам, метнув бутылку в стену. Та вдребезги разлетелась, оглушительным лязгом. Пивные пятна расползлись на светлых обоях, стекло поблескивало в темноте. А я даже не вздрогнула. При других обстоятельствах, я бы непременно сжалась в клубок, но сейчас я устала. Воспоминания отняли слишком много сил как моральных, так физических. Сознание будто изнасилованно. Захотелось превратиться в пыль, и осесть где-нибудь в углу, чтобы до меня еще долгое время не могла добраться сердобольная хозяйка.
Настроение ниже отметки «ноль». Поиграем в декаданс?
Я подняла с пола свои вторые девяноста и направилась в кухню. Включила холодную воду, и сунула под струю руку. Это всегда помогало взять себя в руки и не расклеиться окончательно. Побрызгала водой в лицо. Кажется, стало легче дышать. Это хорошо.
Тяжелые шаги Шрама, послышались за спиной. Я упиралась о раковину, и смотрела, как вода исчезала в стоке. Шрам обнял сзади, прижимая мою спину к своей груди, и зарылся лицом в мои волосы. Я крепко сжала его руку своей мокрой ледышкой. Так мы стояли, не шелохнувшись, не меньше часа.
- Кажется, я должна рассказать тебе еще кое о чем, - полушепотом сказала я.
- О чем же?
- Мы с Дашкой должны Тарасову миллион долларов США. Они лежат в тайнике, на моей работе.
Шрам усмехнулся:
- Я знаю.
- Знаешь? – Я выкарабкалась из его объятий, и повернулась к нему лицом. – Откуда?
- Математик, - сказал Шрам, снова протягивая ко мне руки.
Уткнувшись ему в грудь, я через время промямлила:
- Ты сильно сердишься?
- Не то слово, - усмехнулся снова Шрам, горячо дыша мне в ухо. – Выпороть бы тебя, любимая.
Я замерла.
- Скажи еще раз! - Потребовала я.
- Что?
- Повтори, как ты меня назвал.
- Любимая?
- Да, - расплылась я в улыбке, - именно так.
Подруга елозила нервно по дивану, и смотрела по сторонам, но не на меня.
- Дашка, я тебя прибью, - честно призналась я. – Отвечай, где ключ?
- Белка-а, - протянула она, - ну Белочка, я не знаю где он. Честное скаутское…
- Я тебе устрою скаутское! Меня за дуру не держи. Я знаю, что все это время, ключ был у тебя. Где он?
Дашка отчаянно вздыхала, перебирала руками волосы, одергивала одежду – в общем, полностью подтверждала мои догадки.
- С чего ты взяла, что он у меня? – Резонно спросила она.
- С самого начала, Игорь свистнул не тот ключ. Ключ, который был у него – даже квартирным с трудом обзовешь. Кроме нас с тобой, этот ключик никто больше не видел. Где ключ?
Дашка еще раз вздохнула, покачала отчаянно и сделал жест, который культурным не назовешь – нырнула за ворот кофточки, и из глубин бюстгальтера извлекла маленький, всеми искомый ключик.
- Ты его все время носила с собой? – Не поверила я. Дашка кивнула. – Обалдеть! – Присвистнула я. – Как дать бы тебе по голове, чтоб все твои тараканы по углам разбежались. Мы столько всего натерпелись, потому что ты, идиотка, с головой своей не дружишь!
- Белка, я ж до последнего думала там деньги…
- Думала там деньги, - передразнила я ее. – Господи, - возвела я глаза к потолку, - пошли ума этой бедолаге!
Дашка потупила глазки, и примирительно протянула:
- Бельчонок, пельмешки будешь?
Я покачала головой – а что еще поделаешь с этой больной? - и вздохнула:
- А то как же.
Подруга всеми силами старалась отвлечь меня, лепила пельмени и без умолку трещала сорокой.
- А что теперь будет с деньгами? – Спросила Дашка, имея в виду, краденные деньги, которые она совестливо признала «нашими».
- Шрам ничего не говорил. Никакого приказа не было, поэтому думаю, мы сможем их оствить себе.
- Правда? – Просияла Дашка.
- Правда, - подтвердила я.
Телефонный звонок застал меня как раз за поглощением второй тарелки любимого блюда.
- Тебя, - протягивая мне трубку, шепнула она. Дурачество растаяло в ее глазах, как прошлогодний снег, будто не она вовсе пять минут назад весело щебетала.
Я взяла трубку, и услышала голос Игната:
- Привет. Мы можем поговорить?
Дыхание у меня сперло от волнения.
- О чем? – Получилось как мышиный писк.
Я не хотела с ним говорить, и одновременно жаждала этого. Как наркоман ломается по дозе. Я не хотела его видеть, хотела, чтобы он исчез, но в глубине, все еще надеялась услышать его голос.
Господи, дай мне сил. Дай мне сил.
- На площади, возле памятника. Через полчаса, - сказал Игнат и отключился.
- Ну и сволочь же ты, - сказала я гудкам.
- Что ему от тебя надо? – Спросила Дашка, вглядываясь в мое лицо.
- Не знаю. Сказал, что хочет поговорить…
- Белка, ты ведь не пойдешь? – Заподозрила подруга. – Скажи, ты ведь не пойдешь к нему? - Я стала нервно крутить вилку в руках. – Белка?
- Я должна.
- Ты ничего не должна этому мерзавцу! – Возвысила голос до визга Дашка. – Слышишь? Он чертов урод, и сукин сын! Пусть катиться к чертям собачим!
Я напрочь ее проигнорировала. Решительно встала, и положила вилку на стол.
- Только узнаю, чего он хочет, и сразу же уйду. – Не дожидаясь дальнейшего спора и пререканий, я направилась к двери.
- Твою дивизию! Белка! – Отчаянно крикнула Дашка и понеслась следом.
- Я быстро, - уже стоя в кроссовках, бросила я и вышла за дверь.
Сегодня, городу исполнилось сто сорок три года, и все жители бурно и шумно отмечали. Вся основная развлекательная программа была распланирована на вечер, но с самого утра, на площади устроили что-то вроде ярмарки с вкусностями, и концерт с популярными певцами и певицами. Что же, надо признать, что новый мэр города, устроил грандиозный праздник горожанам. Начиная от мам с колясками, до ползающих «празднующих» мужиков. Разношерстная толпа – кому выпить, кому поглазеть, кому скупить половину шашлыков да пирожков – гудела так, что уши закладывало. Продвигаясь к памятнику, через кучи пустых бутылок и мусора, я еле умудрилась остаться целой и невредимой. Небольшой пятачок перед памятником дядюшки Ленина, пустовал, там-то я и устроилась в ожидании.
Моего плеча, кто-то коснулся, я обернулась с самой злой миной, на которую была способна, решив, что это очередное «давайте познакомимся», но ошиблась. Игнат стоял во всем чёрном и держал в руке огромный букет розовых роз. Моих любимых. Это что, шутка?
- Привет, - улыбнулся он. Глаза его были скрыты солнечными очками, но что-то мне подсказывало, что настроение у него было отменное. Везунчик.
Он протянул мне букет, ничего не оставалось, как принять цветы.
- У меня нет времени… - начала, было, я, но он перебил:
- Пройдемся?
Спорить не стала. С непривычки от шума начала трещать по швам голова. Мы пошли вниз к аллее. Шли, молча, пока музыка и гул толпы не остался за спиной. Спускались по брусчатке вниз, а люди, не успевшие появиться с утра на площади, поднимались наоборот наверх, к площади. Я поглядывала по сторонам - мы были единственными людьми, которые видимо, не заинтересованы в торжестве города?
Игнат шел рядом, изредка касаясь моего локтя, сунул руки в карманы брюк, так и не снял очки. Хотелось бы мне заглянуть в его глаза. Увидеть те, голубые глубокие глаза с прищуром, которые мне так нравятся, а не льдины. Говорят, рядом с источником своей «болезни» у душевнобольных обострение. А моя душа больна. Неизлечимо, давно. Я иду вот, с ним, рядом, и воссоздаю прошлое. Педантично, как пазл. Больнее уже не будет. С некоторых пор, я не боюсь боли.
- Тебе нужна подсказка, или ты поняла, где именно искать ключ? – Спросил неожиданно он.
Немного помолчав, я уточнила:
- Ты знал, что ключ у Дарьи?
- Догадывался, - кивнул он. – Если с самого начала, байкер взял не тот ключ, значит, ключ у того, кто «не тот ключик», прикрепил к кровати. Твоя подружка умом не блещет. Как я и говорил. Подставила и себя и тебя. Все могло обернуться совершенно иначе.
Я ничего не ответила.
Игнат приостановился, вытащил пачку сигарет и впервые, предложил мне, по старой доброй памяти.
- Нет, спасибо, - отказалась я. Эта привычка тоже осталась в прошлом.
Он снял очки и подцепил их за ремень, прикурил, вдыхая смоляной дым. Интересно, может ли наёмного киллера, убить рак легких?
- У нас было с тобой маленькое деловое соглашение, - сказал он, и его губы дрогнули в улыбке.
- Я помню. – Кивнула я. Не забыла. - Мы договаривались, что взамен на информацию, я должна выполнить одно твоё желание.
Игнат молча курил. Я наблюдала за его губами с… с надеждой? Моя голова ясно давала понять, что нельзя, нельзя смотреть ему в глаза. Нельзя поддаваться, потерять над собой контроль… А сердце твердило обратное. Вот сейчас, сейчас он скажет: «Хочу, чтобы ты была моей!» и всё – я его навеки вечные... За ним и в огонь, и в воду… Сквозь дождь и слякоть... И... Игнат, отбросив недокуренную сигарету, сделал шаг ко мне, прильнув плотнее. Провел ладонью по моей щеке и, наклонившись к самому уху, нежно поцеловал в мочку и прошептал:
- Будь счастлива, ма-аленькая, - а меня словно оглушило. Вот так просто?! Черт, он и вправду это сказал? Никаких пылких признаний, не воссоединяться сердца, не будут биться в такт? Мое уж точно! Вон оно, лежит на асфальте миллионами осколков, разбито вдребезги, вместе с букетом упавших роз, которые прохожие уже безжалостно топчут. Я затрясла головой словно собака, сбрасывая эту игру воображения. Игнат не мог такое сказать, он любит меня... Но, мой любимый убийца уже стал растворяться в толпе, мелькая дорогим пиджаком, оставив меня стоять одну посреди праздника.
- Нет. – Прошептала я, качая головой. – Нет… - Он не может так со мной поступить! Или может? Я всегда была для него игрушкой, так почему же сейчас, мне так больно и… легко. – Чертов сукин сын. – Пробормотала недовольно я, и глупо отсалютировала: – Спасибо Дог, я этого не забуду!
Напоследок окинула взглядом розы, которые превратились за это время в кучку бесполезной травы, и медленно развернулась. Домой, домой, и только домой.
В десяти шагах от меня, стоял Шрам. На глазах очки, руки в карманах кожанки. Его массивные плечи, грозились от напряжения прорвать куртку. Подозреваю, что стоял он по мою душу. Вот черт! Мне бы так – нацепил очки, сделал лицо кирпичом, и пусть кто попробует угадать, что у меня в душе, в эти самые минуты. Господи, ну что за день, а?
Бодрым шагом я направилась к Шраму.
- Привет, - улыбнулась я от уха до уха, но его не проняло. Я стояла с задранной головой, и смотрела на него. Пристально, и очень недовольно. Ненавижу, когда меня подлавливают, в таких вот ситуациях.
- Ты не пошла за ним, - заметил Шрам, все еще с отрешенным лицом. Его ладони нервно сжимались в кулаки и разжимались - единственные, выдавали его эмоции. Он далеко не так спокоен, какой глыбой хочет казаться.
- Ага, - кивнула я.
Люди всё тянулись и тянулись шумной цепочкой к площади. Еще немного, и настанет самый пик праздника, а на фейерверк и на лазерное шоу, хотели попасть все.
Мы стояли посреди дороги, словно два соляных столба. Было что-то такое в Шраме, что люди старались нас обходить, и не задевали.
- Машина во дворе, - наконец произнес он, развернулся, и пошел в сторону одного из жилых дворов, не забывая при этом на меня поглядывать, иду ли я за ним. Я шла. Бурчала, конечно, недовольства себе под нос, но шла.
Белоснежный «БМВ» стоял на одной из стоянок. Мы загрузились в салон, и поехали в сторону объезда – движение через площадь было запрещено. За окном замелькали небольшие частные домишки, отражая стеклами, огонь заката, от этого зрелища захватывало дух. Красота, да и только.
- Куда едем? – Спросила я спустя время, так как направлялись мы отнюдь не домой.
Немного помолчав, он ответил:
- Хочу кое с кем, тебя познакомить.
Вот это его «кое с кем», ничего хорошего не предвещало. Позадавав немного наводящих вопросов, я ничего так и не добилась. Просто здорово.
Двухэтажный кирпичный дом с одним подъездом, отдельная стоянка, и отдельный внутренний дворик. Таких на весь город, около десяти, не больше. Новенькая постройка, а квартира в таком доме, могла только сниться. Входная дверь открывалась только охранником, который находился за конторкой в холле. Парень, в стандартной синей форме, резиновой дубинкой за поясом и армейских ботинках, встретил нас доброжелательным «здравствуйте». Один из его карманов подозрительно топорщился, что стало ясно – живут в этом доме, не простые смертные. На этаже располагалось три квартиры, в общей сложности получалось, что в таком домишке проживало шесть семей. Не густо.
Шрам остановился напротив железного монстра со зловещим глазком, достал ключи из кармана и отпер дверь. Ох, как я не люблю такие сюрпризы. Ох, не люблю. Шрам пропустил первой меня, и я вошла в просторную прихожую. Светло-бежевые стены, делали квартиру аккуратным стерилизованным помещением, с высокими потолками, и широкими проходами. Тут можно мяч гонять.
- Чья это квартира? – Почему-то шепотом спросила я у него, и тут же, словно на мой вопрос, послышался женский тонкий голосок из глубины:
- Владлен, это ты?
Я встала как вкопанная.
- Да, Настён, я. – Откликнулся Шрам, запирая дверь.
Если бы глаза могли выскакивать из глазниц, мои уже бы катались по полу. «Настя?! – Запаниковала я. – Он привел меня к жене?!» Уже вознамерившись пулей выскочить за дверь, я услышала, из дальней комнаты, звук, движущихся колес по паркету. Нам навстречу вышла, а точнее выехала, девушка в инвалидном кресле. Молодая блондинка, чуть старше меня, с веселыми серыми глазами и улыбчивым лицом. Настоящая красавица. Я таки, онемела от изумления, и до неприличия широко открыла рот, таращась на девушку.
- Здравствуйте, - заулыбалась еще счастливее та, подъехала ближе и протянула мне руку. – Вы, наверное, Бэлла? Мне Владлен о вас рассказывал. – Я слегка сжала ее руку. - Меня зовут Настя, я сестра этого оболтуса.
Мне показалось, что я от неожиданности икнула. А назвать Шрама оболтусом, у меня бы язык не повернулся. Я уставилась на Шрама, ежесекундно ожидая, когда из комнаты выбегут люди, и крикнут: «Вас разыграли!», но никто так и не появился.
- Привет, - Шрам чмокнул девушку в макушку, и, сглаживая момент, спросил: - Чаем напоишь?
- Конечно-конечно, - закивала Настя. – На пороге вас держу… Покажи Бэлле где ванна, я поставлю чайник. – С этими словами, девушка умело развернула кресло, и скрылась в ближайшем дверном проеме.
Я скинула кроссовки, и последовала за Шрамом в ванную. В голове все еще никак не укладывалась такая новость.
- Почему ты мне ничего не сказал? – Наконец, обрела я голос.
Шрам лишь пожал плечами.
За столом царило вначале неловкое молчание. Настя ездила по комнате, проворно накрывая на стол, и от моей помощи отказалась. Все-таки не могла я усидеть на месте, и вызвалась нарезать хлеб. Нож и батон в свое распоряжение получила. Настя весело что-то рассказывала нам, звонко смеялась, и засыпала вопросами. Если бы не она, мне кажется, мы бы сидели, каждый, уткнувшись в свою чашку.
Мы пили чай, Настя все подкармливала меня, пододвигая то вазочку с вареньем, то кексы, то конфеты, расспрашивала брата о его делах, а я старалась не лезть в их беседу, скромно жевав очередное лакомство. Выходило все, уж слишком… по-семейному.
Шраму позвонили на сотовый, и он вышел, оставив нас наедине.
- Я давно прошу Владлена нас познакомить, - сказала мне девушка. – Только, вы же знаете, какой он упрямый. Пока сам не захочет, ничего делать не будет.
- Настя, можно на «ты», - улыбнулась я. Настя лучезарно улыбнулась в ответ. Она мне напоминала солнышко, которое никогда не перестает улыбаться. Так же ярко, и от всей души. Ну и ну.
- В свой последний приезд, Владлен сказал, что ты на пару дней уезжала из города, - сказала девушка. Я не поняла, вопрос это или нет, но на всякий случай кивнула. – Только он жутко переживал, - по секрету сказала она. – Дерганный весь был, уж я-то брата знаю. И если он в таком состоянии был, значит, ты не просто так уехала. Вы поссорились?
Я пожала плечами.
- Бывает, мы ругаемся, - уклонилась я. Не скажу ведь, что в то время, жила под одной крышей с бывшим любовником.
- Он тебя не обижает? – Спросила она серьезней, и пояснила: - Зная характер моего братца… Иногда он просто невыносим.
- Ты еще не знаешь ее характер, - вошел в кухню Шрам, и усмехнулся. – Далеко не сахар.
- Он у меня тяжелый, потому что золотой, - улыбнулась я.
Мы все вместе засмеялись.
К десяти вечера, я засобиралась домой, но Настя уговорила нас остаться на ночь. Отказать ее улыбке невозможно, и я согласилась. Весь день я сравнивала Шрама и Настю, но хоть убейте, ничего общего не нашла. Как будто и не родные вовсе. Но, то, что между ними родственная любовь, было заметно. По тому, как Шрам отчитывал Настю как маленькую, учил чему-то, и по тому, как Настя смотрела на брата, и упрямо ему возражала. У них замечательные отношения.
В квартире оказалось, одна комната принадлежала Шраму – он частенечко гостил у сестры - там-то мы и устроились. Я лежала под боком у Шрама, водила пальчиком по его груди и глядела в окно, а откуда на меня смотрела круглая бледная луна.
- Почему ты не подошел сегодня… там, на площади? – Спросила я, не отрываясь от луны.
- Если бы я подошел, я бы убил вас обоих, - ответил он. Я заглянула ему в глаза. – А еще, хотел проверить, пойдешь за ним, или нет.
- Ну как, проверил?
- Проверил, - скривился он и, кривя душой, сознался: – Я думал, что ты пойдешь за ним.
Я опустила голову, и предупредила:
- Больше никогда так не думай.
Он потянул меня к себе, и поцеловал.
- Не буду, любимая, - шепнул он мне в губы. Непривычно было, вот так, без ссор и скандалов, просто лежать и наслаждаться друг другом. Мне это определенно нравится. Я потянулась за следующей порцией поцелуев, и по своей «везучести», умудрилась подвернуть больную руку.
- Больно? – Заботливо спросил он.
- Надеюсь, в ближайшем будущем, я распрощаюсь с этой штукой, - буркнула я, и снова улеглась Шраму на грудь.
- Ответишь на вопрос?
- Попробую.
- Как Настя оказалась в инвалидном кресле?
Шрам слегка поморщился - болезненные воспоминания, - но ответил:
- Мне тогда шесть лет было, Насте два года, когда мы попали в автомобильную аварию. Родители погибли на месте. Настя осталась, прикована на всю жизнь к креслу, а меня вот, шрамами наградили. Вылетел через лобовое стекло, пропахал по стеклу и асфальту лицом.
- Извини, - смутилась я.
- Да давно это было, - отмахнулся он. – Нас отцовский брат, дядь Витя приютил, и воспитал.
- Он умер?
- С чего ты взяла? – Улыбнулся Шрам.
- Не знаю, просто ты так говоришь…
- Нет, дядька, жив здоров.
- Ну и хорошо. – Заключила я.
- Вы кстати знакомы.
- Как это? – Опешила я.
Шрам расплылся в улыбке:
- Виктор Юрьевич Шулетьев.
У меня глаза на лоб полезли:
- Математик? – Шрам кивнул. – Господи, есть еще, сюрпризы, к которым я должна быть готова сегодня?
- Нет, - улыбнулся Шрам.
- Ну и, слава богу. – Выдохнула я. Тут вспомнила про ключ, скорее всего, Дашка должна была отдать его Шраму – раз уж у меня была «встреча» - чуть помолчав, туманно спросила: - А что теперь будет?
- Ничего, - пожал плечами Шрам. – Поженимся, поедем куда-нибудь поваляться на пляж, а после начнем новую жизнь.
- Я не про это.
- А про что? – Удивился он.
- Про всё… В целом… Подожди, это ты мне так предложение делаешь что ли? – Не поняла я.
- А ты не согласна? – Вмиг нахмурился он.
- Ну, кто так руку и сердце предлагает? – Покачала я головой. - Ты далеко не романтик.
- Зато у меня куча других качеств, - хмыкнул он. Тут не поспоришь. - Значит, ты согласна?
- А то, как же. Соблазнил девушку, будь добр теперь, женись. – Мы засмеялись. – А медовый месяц проведем у моря, - сказала я. – Дашка у меня, никогда на море не была.
- Придется брать Цыгана, чтобы развлекал твою подругу, - покривился Шрам.
Я пожала плечами. Пусть будет так.
Как и говорила Дашка, а точнее Уайльд: «Все мужчины - чудовища. Остается одно – кормить их лучше», и я с ним абсолютно согласна. С великими не поспоришь. Придется записаться на курсы кулинарии, не кормить же любимого одними пельменями.